Литературный портал - Сошедшая с холста-8

<<< Когда позируешь сидя или полулежа – тело практически не сопротивляется происходящему, лишь слегка отдает тупой болью в пояснице или копчике. Но сегодня такого блага не выпало и придется стоять до полного онемения всех конечностей, опираясь на правую ногу. И недовольные, хоть и натренированные мышцы всего тела непременно дадут о себе дать назавтра. Когда случается, что приходят новенькие девочки-натурщицы, им делают некую поблажку и преподаватель, не обращая внимания на звонки, сам устанавливает время работы, но Рине такого счастья давно не светит. Поэтому, положив перед собой на подиум старенькие часы, она стойко держала фигуру сорок пять минут. Пять минут отдыха пролетали как мгновенье. Рина села на кушетку в коридоре и вытянула затекшие ноги, восстанавливая кровообращение. На переменах коридор чем-то напоминал отделение психиатрической клиники – женщины в халатах и тапках, мужчины в трусах или в набедренных повязках. Среди этой публики то и дело мелькали серьезные лица преподавателей в строгих однотипных костюмах и студентов в таких же монотонных одеждах советского ширпотреба. К Рине подсел юноша в нелепых ботинках на толстой подошве и огромных очках, на пол-лица, в темной роговой оправе: - Скучаете? Рина в недоумении посмотрела на него, и внутренне усмехнувшись, отрицательно мотнула головой: - Нет, не скучаю. Думаю. - О чем же, если не секрет, конечно… - В Москву зовут… Надо определиться – стоит ехать или нет. - А чего тут определяться?! Конечно, ехать! - Это тебе вот нечего определяться – сидишь у мамки под юбкой и взращиваешь в себе таланты. Страна вырастит, мамка не оставит. А мне есть что терять, но и есть от чего бежать. Только вот от себя не убежишь. Дилемма. Юноша тоскливо уткнулся в пол и носком ботинка водил по трещине в грязном мраморе – скучно слушать чужие мысли, но и подняться и отойти – воспитание не позволяет. Рина опять усмехнулась и задорно произнесла: - А знаешь что, молодое дарование? - М? - Есть идея. Я приглашаю сегодня тебя с собой на чудесное мероприятие – Таежный дает банкет! Пойдешь? - Ух… - мальчишка с восхищением выдохнул. – Сам Таежный? А Вы с ним знакомы, да? - Знакомы, знакомы… Ну так что - согласен, или мамка не отпустит? - Конечно, согласен! А если мать не пустит, все одно – сбегу! Октябрину забавляло это проявление эмоций. Ее веселили его очки и ботинки, его тонкие, почти девичьи, черты лица, тонкий и едва различимый пушок над верхней губой… «Интересно, каким он станет через десять лет? Каким мир станет через десять лет? Или никого не останется вовсе?» Философские мысли прервал жуткий звонок, сигнализирующий о том, что расслабляться нельзя, и отдых завершен. - Так, где Вас ждать и во сколько? – не унимался мальчишка. - Возле кинотеатра «Родина». В семь. Опоздаешь – ждать не буду. - Не опоздаю! День тянулся безумно медленно. Отстоять четыре часа казалось мучительней самой изощренной пытки, но назвался груздем – лезь в кузовок. Но, зато было время все, как следует обдумать. Октябрина перебирала в голове все возможные «за» и «против» предложения о предстоящей поездке. Была огромная вероятность того, что возвратиться придется лишь за вещами, чтоб уехать обратно. Ей надоела эта жизнь – вроде, все налажено, но как-то криво. Да и кому она здесь нужна? Вчера вечером заходила к отцу. Надо было видеть его изумление, когда он открыл ей дверь. Робко крикнул в глубину комнаты, что отлучится к соседу на пять минут и вышел на площадку парадной. Даже на порог не пустил. - Ты зачем пришла? – спросил он шепотом. – Ведь договаривались, что я сам буду приходить к тебе, ну или хотя бы заранее предупредить надо было. - Телеграмму отбить? - Зачем телеграмму… Ты ведь знаешь, что Лидия Семеновна нервничает, когда заходят без предупреждения. Не любит она этого. - Когда заходят без предупреждения, или когда захожу я? Отец, ты совсем исчез как личность с планеты Земля и я теперь имею право сказать тебе это в лицо. Прости за беспокойство. Я пойду, - Октябрина резко развернулась и часто застучала каблучками по крутой лестнице. Отец перегнулся через перила и крикнул вслед удаляющейся дочери: - А ты зачем приходила-то? Девушка неопределенно махнула рукой и выскочила во двор. Во дворе голуби собирали с земли невидимые глазу крохи, галдели дети и шептались бабки. Голуби, резко вспорхнули, от скрипа распахнувшейся двери. Бабки замолчали и пытливо рассматривали гостью. Ну, а дети также продолжали галдеть - им не было никакого дела, что детство в одночасье куда-то исчезнет, и не приходило в голову, что однажды, придя к отцу или матери, можно почувствовать себя лишним. Рина подняла голову и нашла взглядом окна, за которыми жил единственный родной ей человек, но чья-то рука резко и плотно задвинула шторы. «Надо предупреждать». Рина почти не помнила своего детства, а то, что помнила, то было каким-то однообразным, но буйным, с вечными скандалами с соседями и постоянно ободранными коленями. Отец, как и все люди, загнанные в систему, работал ради светлого будущего, пока дочь была предоставлена самой себе. Октябрина чуть ли не еженедельно приносила в дом бродячих кошек и собак, пытаясь компенсировать за счет этих несчастных недостаток внимания и ласки. Надо ли говорить о том, что по приходу отца, все возвращалось на круги своя – кошки на помойку, возмущенные соседи в свои >>>